Журналист Парфенов где-то в интервью высказался насчет того, что СССР был самой читающей страной потому, что жить было скучнее, чем читать. Вот люди и уходили в книги. А теперь интереснее жить, и внимание переместилось в слушание музыки и просмотр видосов. Похоже на правду?

И Бродский в одном из интервью говрил, что с Диккенсом было лучше, чем с газетой «Известия» и книги замещали своей воображаемой ярокстью уличную серость. Но…

Это не вся правда. Правда в том, что читать нужно всегда, и при яркой, и при унылой жизни. Вот Наполеон. Его жизнь тусклой точно не назовешь. Война, политика, походы, законотворчество… Но он возил с собой «Илиаду» (в оригинале) и читал ее между боями. Гете при в стрече с корсиканцем был удивлен, что его «Вертера» Наполеон знает чуть не наизусть. То есть яркость жизни любви к текстам не мешала.

Текст первичнее. Если я не осилил Шекспира , но наслаждаюсь постановкой «Ричарда Третьего» (а ею наслаждаюсь), то это потому что режисер-то текст осилил. Осилил и превратил в постановку. Если кто-то расслаблено потребляет видео и аудио продукцию, то только потому, что кто-то пишет тексты, из которых вырастает и кино, и песни, и видео-публицистика.

С книгой ты не одинок — говорил Аль Пачино, чью жизнь скучной тоже не назовешь. Да и тот же Бродский, сменив тусклую (типа) Совдепию, в ярком и огнистом Западе тоже говорил: Меня больше всего интересуют книги.

Читать, господа, читать непременно. Без оправданий и отговорок. Книга незаменима. И это я не о Библии даже говорю, а обо всем прочем кроме уникальной и единственной подлинной Книги!

Протоиерей Андрей Ткачев